Лингвистический энциклопедический словарь - средиземномо́рские языки́

условное обозначение древних неиндоевропейских языков Южной Европы и островов Средиземного моря, генетическая принадлежность которых остается невыясненной. Пред­став­ле­ны надписями, глоссами, субстратными словами, ономастикой. Единственным живым пред­ста­ви­те­лем С. я. считается баскский язык.

Памятники С. я. от конца 3‑го тыс. до н. э. до первых веков н. э. написаны тремя типами письмен­но­сти — иероглифической, слоговой и буквенной. На основании памятников С. я. подраз­де­ля­ют­ся на 3 ареала: доиндоевропейские языки Восточного Средиземноморья, дороманские неиндо­евро­пей­ские языки Италии и доиндоевропейские языки Пиренейского полуострова. Догреческие неиндо­евро­пей­ские языки Восточного Средиземноморья объеди­ня­ют язык критской иероглифической письменности (остров Крит, конец 3‑го — начало 2‑го тыс. до н. э.), язык рисуночной письменности Фестского диска (остров Крит, 17 в. до н. э.), язык критской линейной письменности A (остров Крит, 16 в. до н. э.), кипро-минойский язык (засвиде­тель­ство­ван на острове Кипр в надписях, представ­ля­ю­щих разновидность линейного письма, 15—14 вв. до н. э.), этеокипрский (язык негреческого слогового письма с остро­ва Кипр, 6 в. до н. э.). Структура этих языков из-за трудностей дешифровки и интер­пре­та­ции языковых памятников пока не поддаётся раскрытию (см. Критское письмо).

К неиндоевропейским дороманским языкам Италии относятся этрусский язык (памятники с 8 в. до н. э.) и ретийский язык (около 100 надписей 3—1 вв. до н. э. из северной Италии, выполненных алфавитом «северноэтрусского» типа). К ним близок язык надписи на стеле с о. Лемнос, географически относящийся к Эгейскому региону. Для всех трёх предполагается существование особой тирренской группы языков. В фонетике их характеризует отсутствие звонких взрывных и наличие глухих взрывных и придыхательных, отсутствие «о» в системе вокализма этрусского и ретийского языков. В морфологии их объединяет наличие общих формантов в системе имени: ‑ś в ретийском и лемносском языках, ‑sl во всех трёх, глагольного форманта ‑ake, ‑axe в ретийском, ‑ke в этрусском, тождество этрусских и лемносских формантов ‑eiś, ‑śi, ‑ai, ‑aith. Отмечен ряд лексических общностей: ретийское lupun, этрус. lupu, lupuke ‘умирать’, ‘жить в прошлом’, лемнос. avś, этрус. avil ‘год’, лемнос. nafoth, этрус. nefs ‘племянник’ и др. Некоторые исследователи (И. М. Дьяконов) отмечают общие черты этих языков с хурритскими языками (глагольные окончания ‑ae, ‑aez, так называемые абстрактные окончания, предположительно в системе имени, ‑s (-si), наслоение равнозначных аффиксов, так называемая морфологическая редетерминация).

К доиндоевропейским языкам Пиренейского полуострова относятся иберский и южнолузитанский языки. Иберский язык засвидетельствован в надписях 4—3 вв. до н. э. в двух разновидностях — северо-восточной, отмеченной на территории вдоль побережья Среди­зем­но­го моря (от г. Безье в южной Франции до г. Валенсия и далее в глубь Кастилии), и южной (между г. Аликанте и восточной Андалусией). Иберское письмо, созданное на основе греческого алфавита с элементами пунической графики, приспособлено для передачи как отдельных звуков, так и слогов. Фонетическая система иберского языка характеризуется наличием гласных a, e, i, o, сонантов l, r, m, n, звонких взрывных b, d, g, глухих p, t, k, придыхательных h, th, спирантов s, ś, z. О морфологии известно немногое: формы глагола eban, ebanen с неясным грамматическим значением и с семантикой ‘умер’ или ‘погребён’, постпозитивный элемент mi с вероятным значением посессивности. Попытки истолкования иберских надписей с помощью баскского языка не дали результатов. Южнолузитанский язык представлен надписями на варианте иберского письма, обнаруженными в Португалии, на юго-западе полуострова. Структура языка этих надписей не установлена.

Существует расширенное понимание С. я., при котором они объединяют, помимо назван­ных, также отдельные кавказские языки и некоторые древние языки Передней Азии, не принадлежащие к какой-либо известной языковой семье. Предположения о генетических связях С. я. в широком смысле не подкрепляются надёжными обоснованиями.

Изучение С. я. началось в конце 19 в. Первое систематическое исследование реликтовых доиндоевропейских языков Средиземноморья принадлежит П. Кречмеру, который выдвинул теорию ретотирренской языковой общности, охватывающей этрусский и ретийский языки, а также пеласгийский (позже В. Георгиев установил его индоевропейский характер).

Прогресс в изучении этрусского языка — важнейшего звена С. я. — позволил уточнить генетические связи ряда С. я.: Х. Рикс установил близость этрусского и лемносского языков, М. Лежён обосновал генетические связи обоих с ретийским языком.

Наиболее существенный вклад в изучение древнепиренейских языков внес А. Товар, предста­вив­ший их комплексное историко-филологическое и лингвистическое описание. И. Хубшмид по данным топонимии и субстратной лексики в романских языках составил собрание доиндо­евро­пей­ской лексики языков Средиземноморья.

Большую роль в изучении С. я. сыграли работы Георгиева, который уточнил само понятие С. я. и выдвинул ряд новых теоретических положений. Он доказал индоевропейский характер догреческого (пеласгийского) слоя греческого языка, исключив его тем самым из С. я. Однако его концепция об индоевропейском (позднехеттском) характере этрусского языка оценивается большинством иссле­до­ва­те­лей как необоснованная.

В СССР проблемой С. я. занимался Н. Я. Марр, выдвинувший ненаучную теорию «пере­жи­точ­ных яфетических» языков Средиземноморья, «не дошедших до полного индоевропеизма». В середине 20 в. изучением С. я. занимаются И. А. Харсекин (главным образом проблемы письменности и языка этрусков), Дьяконов, выдвинувший гипотезу о структурной близости этрусского и хурритского языков.

В. П. Нерознак.